Два огня. Акула пера в мире Файролла-10 - Страница 50

- Ты как? - мама перешла от одного вопроса, к другому - Как Викочка?

'Викочка'. Звучит-то как жутко!

- Все в порядке - заверил я ее - Мам, мне пора, я позвоню еще!

- Мы вам сувениров купили - порадовала меня матушка - И еще тебе майку!

Майка - это святое. А еще кружка, пивная, с туземками на обложке, батя постарается. Ну да и ладно, пусть будут, коли им в радость. Главное, что мне не перепадет магнитика на холодильник. Я - сын, а такие магнитики, они для тех знакомых, на которых денег тратить жалко, а подарить что-то надо, чтобы не сказали потом 'Вот жлобы, за бугор ездили, а привезти нам ничего не привезли'.

У меня таких дома уже полный пакет. В основном - из Анталии и Хургады. Я при известном желании могу даже с гордостью называть это коллекцией.

- Жду, не дождусь - заверил я маму и на этом мы распрощались.

Ну и хорошо. Им там славно, у них там шоу, ужины и полный холодильник топлива, - а у меня здесь работа. Даже - две. Потому надо идти в высокие сферы, решать производственные вопросы по им обоим. Или обеим?

Я влез в джинсы и натянул на себя свитер, рассудив, что костюм - это уж слишком, не на прием иду. Застегнув браслет часов, с которыми уже почти сроднилс и немного поразмыслив, я еще надел на палец перстень, подаренный мне Стариком. А почему бы и нет?

Внзу, в холле, была рабочая атмосфера, что меня немного удивило. Шумели машины, которые мыли мрамор пола, бегали сосредоточенные клерки и клеркессы с папками, в костюмчиках и со жутко серьезными лицами.

Странно, сегодня вроде выходной еще, им всем по домам надо сидеть, испытывая то самое мерзкое чувство, которое посещает любого служивого человека в последний день отпуска или длинных праздников. В субботу-воскресенье все проще, там дней немного, этой свинцовой тоски нет. А вот после новогодних или майских праздников... Про отпуск я и не говорю.

Это чувство нереализованных возможностей и несделанных дел, о которых так приятно думалось в вечер последнего рабочего дня, это ожидание мерзкого и почти забытого за время отдыха звука будильника, это ощущение того, что вроде вчера еще эти славные деньки только начались - а уже все.

Нет, есть какая-то категория работников, которые даже рады тому, что праздники кончились, но их мало и среди своих собратьев по офису они, как правило, проходят под категориями 'Больные, несчастные люди' и 'Ей-то чего, все равно у нее никого нет', а потому их в расчет брать не надо.

Так что вся эта суета меня одновременно удивила и насторожила. 'Радеон' - то славное место, где любое отклонение от правил может означать вообще все, что угодно. И не всегда это может быть чем-то приятным.

Я посмотрел на деловито снующих сотрудников и направился к ресепшн - там, я так думаю, можно будет раздобыть какую-то информацию, хотя бы первичную.

Увы и ах - меня там ждал облом. На этот раз он принял вид панны Ядвиги, окончательно пришедшей в себя после запоя, помывшейся, накрасившейся и причесавшейся. И в недраных чулках.

Впрочем, характер у нее остался тем же самым, это было слышно шагов за семь до стойки.

- Евгения, вы накрашены как шлюха - распекала она одну из девушек, очень даже миленькую блондинку, в которой ничего такого я лично не усмотрел. Хотя вгляделся с интересом - Почему вы вообще накрашены, я же сказала - сегодня никакого макияжа? Штраф - минус десять процентов от оклада.

- Как сурово - мне стало жалко девушку, у которой губы уже ходили ходуном - Ну зачем так-то уж?

Спина Ядвиги напряглась. Звучит жутковато - но так оно и было на самом деле. Она мне напомнила тетиву, которую натянули и вот-вот спустят. А еще я вспомнил слова Азова (или Валяева), мне ведь вроде не советовали с ней сталкиваться.

- Господин Никифоров - как-то мяукающе произнесла Ядвига - Вам, я погляжу, у ресепшен, как медом намазано?

- Так в большом мире все пути ведут в Рим, а в этом здании - сюда, на ресепшн - по возможности миролюбиво произнес я.

- Пусть ваши пути лежат мимо - не оборачиваясь, посоветовала мне полячка - Это в ваших интересах.

- Да не вопрос - согласился я - Евгения, вы прекрасно выглядите, поверьте. Если тут уж кто-то и похож на... кхм... женщину с не очень хорошим поведением, так уж точно не вы. Вы для этого слишком юны и прекрасны, а нравственное падение - это участь более зрелых женщин. Как правило. Даже если это падение в лужу.

Зачем я это сказал - сам не знаю, куда разумнее было бы просто пройти мимо, как мне и посоветовали. Но так меня выбешивала эта представительница Речи Посполитой своим гонором, так мне жалко девчонок стало...

- Намеки, намеки - женщина наконец-то повернулась ко мне, и я ей поневоле залюбовался. Нет, кто бы что не говорил, - а женщины Польши прекрасны. Эти глаза, эти брови... А если они еще и в гневе - то это можно сравнить с ураганом, который не разбирает дороги и не знает жалости, но вызывает сильнейшие чувства своей мощью и неукратимостью - И все в спину. Вы же только так и умеете, не так ли пан Никифоров?

Последняя фраза была сказана с нарочитым акцентом, видимо для усиления смысла. Впрочем, его-то я, впрочем, и не понял. Ну да, насвинячил я за последний квартал преизрядно, спора нет, но этой-то я где дорогу перешел, чтобы ТАК меня ненавидеть? Может, она на то место, что Вежлева заняла, метила? Или еще что-то я сделал, да сам и не понял, что натворил? А может, в ней течет и татарская кровь, может, она моей бывшей родня? Поляки вроде с татарами дружили... Или наоборот - воевали?

- Не понимаю, о чем вы говорите, пани Ядвига - невозмутимо сообщил ей я - Нет у меня такой привычки.